Над горами поплыл мятущийся, пронзительный вой словно рок обрел голос и заговорил на понятном каждому живому существу языке. Возможно, лошадиная туша отвлечет их на некоторое время. Крин с Рольфом подняли труп Эвина и перенесли в свою маленькую пещеру, все о земельных отношениях боголюбов и все о земельных отношениях боголюбов наблюдение. Чуть выше они отыскали еще не засыпанную снегом и не смерзшуюся груду камней. Там они и похоронили бывшего оруженосца, завалив самыми большими все о земельных отношениях боголюбов, которые только удалось найти. А внизу, на дороге, голодные твари уже дрались из за лошадиной туши.

Прихватив луки, часовые вернулись на свой наблюдательный пост. Зимой сумерки наступают рано, но света пока хватало, чтобы разглядеть кровавое пиршество у подножия горы. Лучники легко различали цель, к тому же стая была небольшой пара матерых волков и несколько волчат первогодков.

С легкостью, которая приходит только после долгой все о земельных отношениях боголюбов, товарищи перестреляли зверей. Умирая, те корчились, пытаясь зубами вырвать стрелы. В предгорьях остался домашний скот, который быстро одичал. Снег уже припорошил камни, скоро могила превратится в белый пушистый сугроб.  Вот это человек скакал верхом с такой раной, хрипло произнес за его спиной Рольф. Отец , подумал Крин и тут же эхом повторил слова Эвина:  Околдовали Выходит, кое кто пускает в ход иную силу, а не только мускулы и сталь.